Продолжаю повествование своей истории, которая приключилась со мной в 2020 году и сейчас только набирает обороты. Первую часть вы можете прочитать здесь.
Апрель 2020 года, карантин в самом «разгаре». Мы только что случайно познакомились в интернете с молодым человеком, начав общение на почве фотографии. И уже с первых сообщений, которыми мы обменивались с «лесным писателем» (так я называла своего друга по переписке в разговорах с подругами, и хотелось бы оставить это выражение для моего блога) было ясно, что мы удивительно похожи. Вырастая на разных континентах и в разных условиях, наши взгляды на жизнь, взаимоотношения с людьми, увлечения — слишком уж много вещей, о которых мы говорили, казались знакомыми и практически родными. Он мог бы легко быть моим одноклассником в далеком Ханты-Мансийске. Будучи совершенно непохожим на большинство молодых людей своей страны, он легко обсуждал темы, которые, казалось, никогда не станешь обсуждать с человеком из Северной Америки.
Наше общение развивалось очень быстро, хотелось поднять все интересные темы. И этот свежий глоток давал мне огромное количество энергии в тихие недели карантина. Но если бы кто-то из моих близких подруг начал подобным образом общаться с парнем и строить планы на будущие проекты и путешествия с ним еще до личной встречи, моя реакция была бы, скорее всего, довольно скептичной. Ведь ты можешь вести глубокую, увлекательную переписку и с дядей Толей, столяром из сибирской деревни, но ты будешь понимать, что общение будет ограничено этой перепиской. Вот и я себя одергивала, старалась не втягиваться слишком эмоционально, воспринимать это просто как интересную беседу с осведомленным человеком с похожими интересами. Я не верила, что можно узнать человека и начать полностью ему доверять без личной встречи.
Мы обменивались длиннющими письмами, свои сообщения я предварительно печатала в онлайн редакторе, чтобы спокойно проверить грамматические ошибки перед отправлением. Как выяснилось, он делал то же самое. Эти письма мы отправляли только раз в день и больше, помимо них, никаких других сообщений. Я вспомнила свои детские годы, когда обменивалась длинными письмами со школьными подругами из другого города. Мне такой вид общения всегда нравился больше, чем короткие и частые тексты в социальных сетях, с которыми у меня не очень верные отношения. И длинные письма «лесному писателю» раз в день — это было моим идеальным вариантом для дружбы по переписке. К счастью, он тоже оказался любителем длинных текстов (о его причастности к писательскому делу я обязательно еще расскажу в следующих записях).
Однако мой уверенный настрой на продолжительный обмен письмами пошатнулся, когда после нескольких недель я все-таки отважилась на видео-разговор. Перед этим мне казалось, что если я как можно дольше буду откладывать этот момент, то и тот образ, который сложился у меня в голове за время длинных писем, останется нетронутым. Возможно, я даже больше переживала перед первой видео связью с «лесным писателем», чем перед защитой диплома 5 лет назад. Уровень моего английского всегда позволял мне передать мысль, поддержать разговор, написать какие-то короткие тексты и сообщения, но общаться по видео с носителем языка — задача волнительная. Вживую общение с англоязычными людьми всегда проходило легче, камера же несет свои ограничения: ты должен говорить четче, громче, уже нельзя так легко отвлечься на происходящее вокруг, обсудить обстановку и т.д. Ты должен быть настроен именно на этого человека и на эту конкретную беседу. Вот я и настраивалась. Мои любимые соседки с самого начала знали о моей виртуальной дружбе, видели, как я волновалась перед первым звонком и старались поддержать, придав мне уверенности.
Что же я помню из того первого видео разговора сейчас? Я отчетливо помню, что, выйдя на связь и увидев живого «лесного писателя» на экране моего мобильного, мне хотелось спрятаться за ширму. Образ, сложившийся у меня в голове после тонны сообщений, тяжело сопоставлялся с тем парнем, который улыбался мне с экрана. Конечно, мы видели друг друга на фотографиях, мы не ожидали сюрпризов, но видеть того же человека с живой мимикой, который именно в эту секунду полностью настроен на разговор с тобой и ловит каждое твое слово, вводило меня в легкий ступор. Он мне казался более нереальным на экране, нежели на фото. Возможно, виноват его образ с длинными кудрявыми волосами и бородой. Возможно, это просто моя натуральная боязнь видео звонков.
Образ, сложившийся у меня в голове после тонны сообщений, тяжело сопоставлялся с тем парнем, который улыбался мне с экрана.
Во время нашего первого видео мы начали постепенно возвращаться к темам, которые обсуждали в письмах, заодно привыкая к манере речи друг друга, учились понимать акценты друг друга. Мой, конечно же, русский акцент был очевиден, но привыкнуть к быстрой американской речи — задача нелегкая. В то время мне было легче понять пьяного шотландца в баре, нежели выходца из Северной Америки. Мы проговорили, как казалось тогда, долго — 3 часа. Следующий видео разговор длился 8 часов. За все время нашего общения по видеосвязи (которое происходило только раз в неделю, когда у нас было свободное время) рекордом стал разговор на 12 часов. Вы спросите: «О чем можно говорить с незнакомым человеком 12 часов подряд?». Представьте, что вы уже живете с кем-то вместе. Чем наполнено ваше общение в течение дня? Конечно, здесь не обойтись без обсуждения бытовых вещей, еды, глупостей, новостей, планов. Мы готовили вместе, вместе пили чай, он проливал соус для начос, я опрокидывала свою огромную кружку кофе. В общем, все было уютно и просто. Так и проходили месяца: длинные письма каждый день и один долгий видеозвонок в выходные. Я быстро привыкла к нашему режиму, но оставался открытым вопрос: а что же дальше?
Продолжение следует…
